Война и мир. Лев Толстой

Вот сколько раз давал себе слово писать сразу, не откладывая. Но это невозможно. Уже полгода прошло. По случайному совпадению, я дочитал роман как раз на столетие со дня смерти Толстого. Сейчас уже не вспомнить тольком все, что передумалось после того, как впервые после школы (а по сути, просто впервые) прочитал «Войну и мир». Осталось главное: несмотря на то, что за последние десять-пятнадцать лет мне довелось прочитать очень много дурных отзывов о Толстом (один из самых убедительных — статья Логинова о графоманах), я все-таки понял, что «Война и мир» — отличная книга, которую я еще буду перечитывать.

В отличие от большинства моих любимых книг, здесь нет ни повествования от первого лица, ни положительного героя — все персонажи, включая Кутузова и всем известных Наташу, Пьера, Андрея, положительными не являются. В чем-то они привлекательны, в чем-то неприятны. Ну, вот разве что Давыдов (в смысле, Денисов) обаятельнее других, пожалуй, но и с тем поговорить по душам не тянет. Но это не недостаток книги, а большой плюс. Все действующие лица реалистичны, все они живые.

Написано, между прочим, очень недурственно. Язык, действительно, своеобразен, но по этой части Толстой просто чуть опередил всяких акмеистов-символистов. Очень образно написано. Но зато и сжато. Да, именно сжато. Потому что я представить себе не могу, что можно выбросить из этой книги, чтобы получить «сокращенное издание», вроде тех, которыми нынче потчуют школьников. Ну, разве что, кроме эпилога.

С точки зрения исторической, насколько я понимаю, роман небезупречен. Кстати, исключительно интересный разбор фактических ошибок советую почитать тут: Е. Цимбаева Исторический контекст в художественном образе (Дворянское общество в романе «Война и мир»). Причем речь идет не об ошибках вроде неверного номера батареи или калибра артиллерии и прочей несущественной белиберды, а об ошибках фундаментальных: почему не мог существовать салон Анны Шерер, почему Ипполит, оказывается, вовсе не отрицательный персонаж, а Анатоль, скорее всего, был бы вообще главным положительным героем с точки зрения тогдашнего общества. И так далее, и так далее, и так далее. Очень рекомендую.

Несмотря на ляпы, даже такие серьезные, в главном роман хорош — интерес к тогдашней истории у меня все-таки появился. Он приходит вместе с интересом к главным героям — на протяжении всех четырех томов я на самом деле очень хотел узнать, что будет дальше с каждым из них. Меня действительно захватила их жизнь, мне было интересно, как они справятся со своими проблемами, как они поступят. А помните, в фильме «О бедном гусаре замолвите слово» есть романс на стихи Цветаевой, «В одной невероятной скачке вы прожили свой краткий век»? После «Войны и мира» я слушал его совершенно иначе! Оно же о знакомых теперь людях! Кстати, у Цветаевой стихотворение длиннее, и там упоминается Тучков-четвертый, о котором, пусть мельком, но все же пишет и Толстой:

ГЕНЕРАЛАМ ДВЕНАДЦАТОГО ГОДА

Сергею


Вы, чьи широкие шинели
Напоминали паруса,
Чьи шпоры весело звенели
И голоса.

И чьи глаза, как бриллианты,
На сердце вырезали след —
Очаровательные франты
Минувших лет.

Одним ожесточеньем воли
Вы брали сердце и скалу, —
Цари на каждом бранном поле
И на балу.

Вас охраняла длань Господня
И сердце матери. Вчера —
Малютки-мальчики, сегодня —
Офицера.

Вам все вершины были малы
И мягок — самый черствый хлеб,
О молодые генералы
Своих судеб!

======

Ах, на гравюре полустертой,
В один великолепный миг,
Я встретила, Тучков-четвертый,
Ваш нежный лик,

И вашу хрупкую фигуру,
И золотые ордена...
И я, поцеловав гравюру,
Не знала сна.

О, как — мне кажется — могли вы
Рукою, полною перстней,
И кудри дев ласкать—и гривы
Своих коней.

В одной невероятной скачке
Вы прожили свой краткий век...
И ваши кудри, ваши бачки
Засыпал снег.

Три сотни побеждало—трое!
Лишь мертвый не вставал с земли.
Вы были дети и герои,
Вы всё могли.

Что так же трогательно-юно,
Как ваша бешеная рать?..
Вас златокудрая Фортуна
Вела, как мать.

Вы побеждали и любили
Любовь и сабли острие —
И весело переходили
В небытие.

Феодосия, 26 декабря 1913

Да, и еще одна причина, по которой «Войну и мир» совершенно необходимо читать: там же снималась Одри Хэпберн!