Перс. Александр Иличевский

Я знаю, что среди современной литературы тоже встречаются хорошие книги, но обычно мне просто не хочется тратить время на их поиски. А тут мама дала почитать «Перса» Александра Иличевского и так настойчиво потом спрашивала, прочитал ли я его уже, что у конце концов пришлось сдаться.

Я немножко ошалел. И немудрено. Из сюжета, в общем-то, сводящегося к истории двух друзей детства, которые встречаются много лет спустя, Иличевский сотворил такую путаницу, которую можно принять за новое священное писание, а можно за политический детектив или фантастический триллер. Причем каждый раз это не будет совсем уж неправильно.

Так вот. Два друга родились и выросли в Баку. Один, русский, потом уехал в Америку, а второй, иранец, остался в Азербайджане. Проходит лет 15-20. Первый стал инженером, специалистом по нефтяному оборудованию, с талантом слышать движение нефти под землей. Второй занимался биологией, работает в заповеднике, разводит редкую породу дроф, увлекается какой-то мистикой, суфизмом, медитациями и прочим. Первый человек рациональный, но с пунктиком, он увлечен поисками в нефти загадочной протобактерии LUCA, породившей все живое на Земле. Второй обожает стихи, переводит американских поэтов, но больше всего любит Велимира Хлебникова, который одно время очень интересовался Ираном и исламом. Иличевский долго, со смаком и в деталях излагает их детские приключения, игры в голландских гёзов по мотивам любимой книги, походы по заповедным местам Азербайджана, театральный кружок, в котором ставили пьесу о Хлебникове. Иногда он отвлекается, чтобы конспективно рассказать историю жизни какого-нибудь более или менее случайного человека. Например, Альфреда Нобеля, разбогатевшего в Баку и обогатившего Баку, сделавшего этот город нефтяной столицей:

Что нужно, чтобы стать Нобелем? Проще простого и сложнее невозможного. Для начала быть потомком крестьянина, женившегося на дочери ректора... Изобрести фугасные мины, которые в течение все Крымской кампании будут облетать позиции англичан. Разбогатеть на этом, вернуться в Стокгольм, начать опыты с нитроглицерином... Укротить нитроглицерин кизельгуром, изобрести динамит. Затем проложить им Альпийский туннель и Коринфский канал, расчистить русло Дуная, взорвать подводные скалы гавани Нью-Йорка. Осознать принцип многополярного мира, но переоценить политику: «Мои заводы скорее положат конец войне, чем мирные конгрессы. В тот день, когда две армии, лишь вздумав начать войну, смогут погибнуть полностью в самом ее начале, все цивилизованные нации содрогнутся от ужаса и отпустят своих солдат домой навсегда». Изобрести электрический стул. Влюбиться в Сару Бернар и спастись от нее по совету матери. Влюбиться в умную нимфоманку, молодую графиню, дочь фельдмаршала и пацифистку; получить отказ. Изобрести велосипедные шины и искусственный шелк. Придумать премию и прочесть свой некролог в газете. Влюбиться в юную глупую цветочницу и только через восемнадцать лет ее прогнать... Создать нефтедобывающее товарищество братьев Нобель. Отстроить в значительной мере Баку, напоить город, посеять свет инженерной мысли и достижений по всему Апшерону, Кавказу, Поволжью... Обучиться восточной мудрости: «Неподкупны только клопы»... Знать твердо, что дорог на Апшероне нет, что все мелкие товары переносят мальчишки, а крупные — военизированная артель носильщиков, что все они производят адский гам, воюя между собой за клиента; что пресную воду покупают с ишаков-водовозов; что вместо лошадей, у которых от земли, пропитанной нефтью, портятся копыта, на тягле используются неповоротливые буйволы; что во избежание угрозы жизни не следует дергать за хвост верблюда, когда он спаривается с самкой... Решиться наконец на десяти гектарах пустыни, взятой в аренду у казенных крестьян села Кишлы, заложить Villa Petrolia. Увидеть в проекте парк и содружество домов в долине, пред двумя горами, живописно спускающимися к морю. Здания возвести из песчаника в мавританском стиле, в один или два этажа, в каждое окно, обращенное на восток или юг, поместить море; придать всем зданиям по всем этажам изящные просторные веранды. Пресную воду, ежедневно доставляемую с Волги, пустить в башню, откуда она распределиться по кухням, ванным комнатам, к фонтанам и бельведерам... Набить погреб этого инженерного фаланстера льдом, выломанным ледоходом из волжских торосов в апреле, оснастить ледник системой кондиционирования, пускающей по змеевику сжатый воздух для охлаждения и подачи в жилые помещения...

И так далее. Или берется за жизнь Якова Блюмкина, того, который убил посла Мирбаха, был приговорен к смертной казни, но помилован, искупил, был отправлен в Персию, где должен был организовать революцию, но познакомился с Хлебниковым и пытался получить от того «формулу времени», которая позволяла предсказать события будущего на научной основе. Стенька Разин. Большевик Артем (Федор Сергеев). Бандит Коба Джугашвили. Осама бен Ладен. Востоковед Рудольф Абих. Потрясающий немецкий агент среди иранских полудиких племен Густав Васмус. Кубанский атаман Головатый. Основатель новой религии бахаизма Баха-Улла. Краткие экскурсы в историю Азербайджана, географию, геологию, биологию, орнитологию. Торговля птицами. Соколиная охота. Привычки арабских шейхов. Опять Хлебников. Тюльпаны. Голландия. Израиль. Калифорния. Мугам. Джазовый пианист и композитор советских времен Вагиф Мустафа-заде. Леонид Красин. Морские буровые платформы. И опять Хлебников, Хлебников, Хлебников... Вообще, мистики и эзотерики в «Персе» чуть больше, чем было бы комфортно. Поэтому, виноват, часть пропускал. И стихи тоже.

Что меня сразу заставило заподозрить неладное в книге, это то, что критики называют языковыми экспериментами или языковой игрой. Я умом понимаю, что это способ самовыражения автора, способ передать дополнительные смыслы не прямым текстом, а ассоциациями и образами. Но полюбить такую манеру я так пока и не смог. Эти ассоциации иногда понятны, иногда ставят в тупик, но в любом случае мысль на них спотыкается. «Перса» я дочитал, и даже получил от него большое удовольствие (оказывается, Букера дают и хорошим книгам!), но это было вопреки причудливому языку Иличевского. А может быть, мне это только кажется. Может быть, образный стиль только заставил меня читать медленнее и вдумчивее. Но мне это не очень понравилось.

И еще пара отрывочных впечатлений. Расстроил неправильный английский. Но потом на той же странице, где я отметил ошибку в Walnut Creak, нашелся еще и «бешенный поезд», и у меня отлегло от сердца. Все-таки редакторы с корректорами уже не те. Я так долго читал электронные книжки и на каждой встреченной опечатке думал, что, вот, мол, а бумажные книги вычитывают специальные люди, что совсем забыл, КАК они это делают, забыл, что ошибок полно и в бумажных книгах.

А игры в гёзов у этих двух ребят возникли не на пустом месте, но и не из Тиля Уленшпигеля. Они читали другую книжку, «Кеес — адмирал тюльпанов» Константина Сергиенко. Я очень захотел прочитать эту книгу и она у меня уже лежит в очереди. Как выяснилось, Сергиенко еще и автор одной из четче всего запомнившихся книг детства — «До свидания, овраг». Щемящая повесть о бездомных собаках. Говорят, в конце восьмидесятых нашумел спектакль по этой повести, но я его не видел. Ну, а раз Сергиенко оказался автором двух таких хороших книжек, то нужно бы его побольше почитать.