Хочу жить! Луговская, Нина

Я начинаю маленькую серию из статей о трех книгах, как-то друг с другом связанных, но я так и не смог придумать название для серии, потому что никак не выходит в трех-четырех словах рассказать о том, что эти книги объединяет. Одна книга о ГУЛАГе, другая о Гражданской войне, третья... Третья вообще не книга. Ну, пусть третья и будет первой. Буду рассказывать в порядке прочтения. Так вот, книга Нины Луговской «Хочу жить!» — не книга. Это самый обычный школьный дневник, неинтересный и претенциозный. Голова у девочки была занята почти исключительно мальчиками и своей внешностью. Это ничего не говорит об авторе, это примета возраста. А особенным этот скучный дневник делает его история.

Нина Луговская — дочь Сергея Рыбина, известного левого эсера, бывшего члена ЦК ПЛСР. Рыбин был экономистом и поддерживал политику НЭПа. Он участвовал в нескольких синдикалистских проектах, в том числе в знаменитой пекарне «Трудовая вольность», а потом и в артели «Муравейник». Естественно, за участие в революции был отблагодарен большевиками. Арест и три года ссылки в двадцать девятом, отказ в московской прописке, арест и три года ссылки в тридцать пятом, досрочное возвращение, еще один арест и приговор к десяти годам тюрьмы в тридцать седьмом. В том же тридцать седьмом кому-то надоело его кормить и его расстреляли. Вот так и делалась та статистика, которой сегодня опровергают сталинские репрессии: какие расстрелы, если его приговорили к десяти годам? А если потом расстреляли, то это уже не по статистике.

Очевидно, Нина не могла не воспринять от отца совершенно определенное мнение о его бывших союзниках, большевиках. Его-то она и изложила в своем дневнике. То ли она не ожидала ареста, то ли было подсознательное желание пострадать и стать политзаключенной, но в дневнике она написала прямо: «Несколько дней я подолгу мечтала, лежа в постели, о том, как я убью его. Его обещания, диктатора, мерзавца и сволочи, подлого грузина, калечащего Русь… Я в бешенстве сжимала кулаки. Убить его как можно скорее! Отомстить за себя, за отца»

Вот в том числе и за этот отрывочек ее и осудили за участие в террористической группе. Дневник был приобщен к делу, полсотни лет пролежал в архивах Конторы. Смешно подумать, но наверняка он был секретным документом.

Кроме нелюбви к большевикам, в дневнике нередки просто недурно написанные отрывки (Нина хотела стать писателем), но все-таки по большей части это довольно скучный документ, скорее психологической, чем исторической ценности. Настоящую ценность представляет собой ее история ее жизни, искалеченной теми самыми большевиками, которых она не так не любила, и которые отомстили ей за это чувство. А дневник... Это так, иллюстрация к трагедии.