Пока я читал «Франкенштейна», я хотел так о многом написать, но пробежавшись бегло по нескольким статьям, я решил, что о нем все уже написано. Совершенно не нужно, мне кажется, разъяснять, что Франкенштейн это не монстр, а его создатель, что книга не имеет отношения к ужастикам и тому подобное. Нет смысла рассказывать в очередной раз о том, что фильмы имеют очень мало общего с книгой. Можно подумать, это первая книга, изуродованная киношниками. Нет смысла еще раз восхищаться тем, как девятнадцатилетняя девушка смогла, лет на пятьдесят опередив свое время, написать книгу, которая положила начало целому жанру научной фантастики. Тем более бессмысленно повторяться, убеждая торопливую молодежь, что длинные старомодные обороты вовсе не скучны, а несут аромат эпохи. Словом, не буду я на этот раз писать долго и нудно. Скажу коротко, роман прелестный. Умный, талантливый и до сих пор не теряющий привлекательности, написанный красочным и мощным языком, с мастерски выстроенной композицией. Если коротко, то это книга о том, что мы в ответе за тех, кого приручили. Говорите, это уже было в другой книге? Вообще-то, ее написали позже «Франкенштейна», но ладно. Тогда о том, что от многой мудрости много скорби, и умножающий знанье умножает печаль. Это тоже уже было? Ну, тогда и о том, и о другом вместе. А еще о том, что ненависть порождает ненависть, доброе слово и монстру приятно, и не судите по одежке. Ну, да, я не Экклезиаст, красиво формулировать не умею. Поэтому лучше скажу об этой книжке то, чего еще никто не говорил (вроде бы).
Вот скажите, а почему второе название книги — «Современный Прометей»? При чем тут Прометей? У нас Прометей в первую очередь ассоциируется с бескорыстным служением человечеству. Можно, конечно, придумать, что, мол, Франкенштейн стремился принести познание, но как-то это не очень вяжется с книгой. Умные люди пишут диссертации о том, что по одной из версий греческого мифа Прометей создал людей, и поэтому Виктор Франкенштейн, создавший своего монстра, тоже оказывается своеобразным создателем человека. Но мне и эта версия кажется надуманной. Во-первых, в силу своей прямолинейности, а во-вторых, потому что у меня имя героя Прометея никак не хочет ужиться с безвольным Франкенштейном. Не верю я, что Прометеем Мэри Шелли назвала творца. Дело, как мне кажется, обстоит прямо противоположным образом. Франкенштейн — создатель, отчасти бог. А вот его безымянное творение, прошедшее путь от бессмысленного создания до мыслящего существа, и потому восставшее против своего творца — вот это настоящий Прометей. Тем более, что имя Прометея означает что-то вроде «тот, кто сначала мыслит». А мыслит в этой книге кто угодно, но только не творец. Впрочем, богам свойственно быть безмозглыми, вспомните хоть Зевса, хоть Одина. Не потому ли настоящий человек, даже если он монстр, не может с ними мириться?
No comments:
Post a Comment