/* Google analytics */

Saturday, May 11, 2013

Александр Лурия и Оливер Сакс: романтическая психология

Потерянный и возвращенный мир (История одного ранения). А. Р. Лурия
Маленькая книжка о большой памяти. Александр Лурия
Человек, который принял жену за шляпу. Оливер Сакс

Я не воспринимаю психологию всерьез. Но, как известно, есть астрология и есть астрономия, есть алхимия и есть химия. Точно так же есть психология и есть психология. Сейчас я говорю о второй. Она не имитирует практическую полезность лидерских курсов, не учит делить людей на N психотипов и не рассказывает мужчинам о женских тайнах и наоборот. Это нормальная фундаментальная наука, пытающаяся изучать принципы мышления. Пока эта задача кажется нерешаемой, но не так давно считалось невозможным определить, из чего состоят звезды.

Александр Лурия — легендарный психолог. Точнее, наверное, нейропсихолог. Так случилось, что ему выпало редкое для нейропсихолога богатство клинической практики. Вряд ли он этому радовался. Причиной тому была война. Как раз на войне получил свою болезнь главный герой и одновременно автор книги «Потерянный и возвращенный мир (История одного ранения)». После тяжелейшего ранения в голову он потерял способность осознавать связь между событиями и фактами, видеть связность мира, он почти не мог контролировать ход своих мыслей, которые рассыпались по всей голове, отказываясь выстраиваться в последовательности.

«Я решился писать рассказ о случившейся в моей жизни болезни от ранения головы. Эта мысль пришла мне в голову потому, что мне хотелось написать каким-нибудь врачам, что у меня не работает голова и ничего в ней не держится — в моей голове, в ее памяти.»
Осколок, проникший в мозг, нарушил нормальную работу тех отделов коры, которые непосредственно связаны с анализом и синтезом сложных связей, с их организацией в определенные системы, с выделением нужных признаков воспринимаемых вещей, с систематизацией и хранением следов речевого опыта. Часть нервных клеток разрушена, часть находится в патологическом, «фазовом» состоянии.
Мы уже говорили, что одно из основных затруднений в понимании развернутой речи заключалось в том, что он не мог сразу схватить ее содержание, обозреть все, что было в высказывании, как единое целое, уложить его в одну схему, выделив основной смысл. А ведь именно это делаем мы, схватывая содержание рассказа!

Четверть века он писал этот дневник, надеясь, что систематическая работа и самодисциплина вернут ему связность мышления. Пусть ценой тяжелого труда, но все же.

Для чего он писал?

Он сам много раз спрашивал себя об этом. Для чего же он пишет? Для чего ведет свою мучительную, изнурительную работу? Нужно ли это?!

И он пришел к твердому решению: нужно!

Ведь он не мог быть полезным другим, не мог помогать по дому, путался выходя на улицу, не мог слушать и понимать радио, не мог читать книги... все это было потеряно. Но писать. По зернышкам выбирать кусочки своего прошлого, сопоставлять их друг с другом, размещать их в эпизоды, описывать картины прошлого, формулировать свои надежды, выражать свои переживания. Нет, это он еще может.

И писание его дневника, повести его жизни стало для него основной потребностью.

Это нужно ему самому. Это была единственная нить, связывающая его с жизнью, единственное, что он действительно мог делать, его единственная надежда на то, что он восстановится, станет таким, каким был раньше, разовьет свою мысль, сможет быть полезным, снова найдет себя в жизни.

Через воскрешение прошлого — к тому, чтобы прочно утвердить себя в будущем! Вот для чего он делает это, вот почему он начинает свой изнурительный труд, проводя часы, дни, годы в поисках утерянной памяти.

А может быть это будет полезно и другим. Может быть, поможет людям лучше понять, чем они обладают я что может быть потеряно от одного маленького осколка, проникшего в мозг, разбившего их прошлое, на тысячи кусков раздробившего настоящее, лишившего их будущего.

То, что он делал, было невероятно тяжело. Вот как он рассказывает, чего ему стоило писать дневник:

Вот я берусь за перо, в моей голове возникла мысль написать — вспомнить из памяти моменты перед ранением, когда я пошел в наступление. В моей голове возникает смутный образ — начало наступления на Западном фронте, на небольшом участке фронта. Но вот, как описать этот момент наступления, когда никак не можешь набрать нужных слов для данного писания? Я терпелив, я подолгу ожидаю, когда вспомнится из моей головы то или иное слово, нужное для описания момента наступления перед моим тяжким ранением, сразу же записываю это слово на отдельном листке бумаги, затем другое слово. Но если из памяти не вспомнится ничего, то я слушаю радио и встречающиеся нужные или подходящие для момента слова выписываю. Затем я из этих собранных слов начинаю составлять фразу, согласую ее с подобной же фразой (или предложением!), которые пишутся в книге или говорятся по радио. Переделав на нужный манер фразу или предложение, я ее, наконец, записываю в тетрадь. Чтобы начать писать следующую фразу, я предварительно вынужден прочитать то, что я написал только что, потому что я уже забыл, что я написал в последнем предложении...

Неспособность видеть связи в мире отражалась в неспособности видеть связи между словами:

Меня тревожат без конца невспоминания слова ли, образа ли, понятия ли, непонимания связок в понятиях. А тут еще непонимание разных вещей в людской речи и в памяти, как «муха меньше слона или больше?» или «Слон меньше мухи или больше?» Сколько я ни стараюсь — я до сих пор остаюсь не в силах понять и осознать сразу связи в этих словах, не в силах припомнить и осознать, к кому же отнести связки — к первому или второму (муха, слон). После ранения, хотя и со страшным трудом, но я снова запомнил все буквы русского алфавита. А вот запомнить слова-связки (меньше — больше) я сразу почему-то не могу и долго думаю, как же правильнее надо ответить на поставленный хотя бы и самим собой вопрос. От перемещения слов смысл связки в понятиях резко меняется. Почему я всегда бываю бессилен отвечать на такие, кажется, самые простые понятия, как «муха меньше слона или больше», хотя я и сам знаю, что такое слон, а что такое муха? А таких понятий с их перемещениями слов — тысячи. И моя сегодняшняя память пока что бессильна сделать (вспомнить, и сравнить, и понять, и осознать). Безусловно, если до меня не сразу доходит такое простое понятие «муха меньше слона или больше?», то еще хуже не доходят, недопонимаются сразу слова-понятия «круг над треугольником или под треугольником?».

Сам же Лурия здесь выступает только комментатором. Вот как он объясняет, что произошло с его пациентом:

Ранение нанесло непоправимый ущерб его мозгу; оно перечеркнуло его память; раздробило познание на множество кусков. Лечение и время возвратили ему жизнь, положили начало работе над возвращением этого мира, который он должен был собирать из маленьких кусочков - отдельных «памяток». Они сделали его беспомощным «умственным афазиком», который должен был жить в своем новом «беспамятном мире». Они заставили его начать титаническую работу над собой, работу, источником которой была постоянная надежда возвратиться к жизни, стать полезным другим.Но вот удивительный результат ранения: оно полностью пощадило мир его переживаний, мир его творческого энтузиазма, оно оставило полностью сохранным его личность, личность человека, гражданина, борца!И как беззаветно он борется за восстановление своего раздробленного «беспамятного» мира! Как остро он чувствует свои огромные пробелы и свои маленькие, иногда — столь трудно ощутимые успехи. И какое яркое воображение сохранилось у него: как красочно он вспоминает свое детство, как ярко и образно описывает он леса и озера, как трогательно переживает он свои прогулки, каждую травинку, каждый цветочек...И он продолжает так же тонко чувствовать людей, воспринимая их мотивы, оценивая их поступки, вместе с ними переживая их беды и радуясь их достижениям.

Очень трудно поверить в том, что книга насквозь документальна, что каждое слово в ней — результат тяжелейшего труда, борьбы со своим мозгом, вдруг ставшим непослушным. Но так оно было. А Лурия стал зачинателем нового жанра, который он назвал романтической наукой. С одной стороны, это строго научное описание клинического случая, история болезни. С другой — возможность заглянуть в чужую жизнь, по прихоти случая ставшую почти нечеловеческой. Еще один пример такого жанра — «Маленькая книжка о большой памяти». Она не так трагична, как первая, но тоже очень интересна.

Главный герой (пациент), Соломон Шерешевский, обладает невероятной памятью. Он может запомнить все.

Я предложил Ш. ряд слов, затем чисел, затем букв, которые либо медленно прочитывал, либо предъявлял в написанном виде. Он внимательно выслушивал ряд или прочитывал его — и затем в точном порядке повторял предложенный материал.

Я увеличил число предъявляемых ему элементов, давал 30, 50, 70 слов или чисел, — это не вызывало никаких затруднений.

...

Вскоре экспериментатор начал испытывать чувство, переходящее в растерянность. Увеличение ряда не приводило Ш. ни к какому заметному возрастанию трудностей, и приходилось признать, что объем его памяти не имеет ясных границ.

...

Опыты показали, что он с успехом — и без заметного труда — может воспроизводить любой длинный ряд слов, данных ему неделю, месяц, год, много лет назад. Некоторые из таких опытов, неизменно оканчивавшихся успехом, были проведены спустя 15–16 лет (!) после первичного запоминания ряда и без всякого предупреждения. подобных случаях Ш. садился, закрывал глаза, делал паузу, а затем говорил: «Да-да… это было у вас на той квартире… вы сидели за столом, а я на качалке… вы были в сером костюме и смотрели на меня так… вот… я вижу, что вы мне говорили…» — и дальше следовало безошибочное воспроизведение прочитанного ряда.

Но прелесть книги состоит в том, что Лурия ставит перед собой задачу, не сводящуюся к количественным измерениям:

Все это заставило меня изменить задачу и заняться попытками не столько измерить его память, сколько дать ее качественный анализ, описать ее психологическую структуру. В дальнейшем к этому присоединилась и другая задача, о которой было сказано выше, — внимательно изучить особенности психических процессов этого выдающегося мнемониста.

Лурия был действительно крупнейшим ученым и талантливым писателем. Они были переведены на многие языки, а сам Лурия много выступал за границей, став в результате культовой фигурой нейропсихологии. Его часто вспоминает в своих книгах Оливер Сакс. Книги Сакса написаны в схожей манере. «Человек, который принял жену за шляпу» — сборник клинических историй, от печальных до забавных. Благодаря разнообразию этот сборник читается проще, чем книги Лурии, но по той же причине сильно проигрывает им в драматизме и, как сказали бы беллетристы, в психологичности, хотя бросить такой упрек психологу у меня не повернется язык. Вот как начинается одна из таких историй:

По дороге к П. я зашел в цветочный магазин и купил себе в петлицу роскошную красную розу. Теперь я вынул ее и протянул ему. Он взял розу, как берет образцы ботаник или морфолог, а не как человек, которому подают цветок.

– Примерно шесть дюймов длиной, – прокомментировал он. – Изогнутая красная форма с зеленым линейным придатком.

– Верно, – сказал я ободряюще, – и как вы думаете, что это?

– Трудно сказать… – П. выглядел озадаченным. – Тут нет простых симметрий, как у правильных многогранников, хотя, возможно, симметрия этого объекта – более высокого уровня… Это может быть растением или цветком.

– Может быть? – осведомился я.

– Может быть, – подтвердил он.

– А вы понюхайте, – предложил я, и это опять его озадачило, как если бы я попросил его понюхать симметрию высокого уровня.

Из вежливости он все же решился последовать моему совету, поднес объект к носу – и словно ожил.

– Великолепно! – воскликнул он. – Ранняя роза. Божественный аромат!.. – И стал напевать «Die Rose, die Lillie…»

У Сакса выходили на русском языке и другие книги, я встречал, например, «Мигрень» и «Антрополог на Марсе», но к этому моменту я был уже изрядно утомлен психологической темой и решил, что пока с меня хватит.

3 comments:

  1. Добрый день!

    Подскажите пожалуйста как я могу найти книги по психологии Александа Попова? Вот такие например: http://popovskyi.com.ua/ очень хотелось бы узнать Ваше мнение. Спасибо!

    ReplyDelete
  2. Оля, если ищете интересные материалы по психологии — почитайте статьи киевского психолога Елены Митиной: http://elenamitina.com.ua/, а заодно мне интересно было бы узнать Ваше мнение об этих материалах!?

    ReplyDelete
  3. Оля, если ищете интересные материалы по психологии — почитайте статьи киевского психолога Елены Митиной: http://elenamitina.com.ua/ , а заодно мне интересно было бы узнать Ваше мнение об этих материалах!?

    ReplyDelete