Собираясь в поход на Таганай, читаем все, что попадется под руку. Сегодня нашел в сети сборник «Легенды и были Таганая». Первая часть — унылый фольклор, как старинный, так и современный. Былины, топонимические легенды («и прыгнули они, обнявшись, со скалы, в водохранилище, которая с тех пор в их честь и называется Гидростроем»), истории о духах, снежных людях и НЛО. Вторая часть — литературная. Стихи, в основном. Я их плохо понимаю. А третья мне понравилась, это выдержки, посвященные Таганаю, из книг и дневников разной степени давности и разной ценности. Вот понравившийся мне кусочек из воспоминаний К. Теплоухова, который в 1910 году ходил с детьми по Таганаю.
Чтобы отпраздновать свое освобождение, решили побывать на Таганае. В прошлом году мы столько наговорили жене о Таганае, что соблазнилась и она отправиться с нами. Решили взять и Олю, — ей было уже 12 л. и Костюшку, 7 л. 10 мес. и умудренные опытом захватили провизии и сухарей побольше. 5-го июля, нагруженные багажом и аппаратом, — тронулись.
В Златоуст приехали утром 6-го июля. В город не пошли, посидели на вокзале. Отправились на Таганай, дорога знакома. Оля и Костя шли хорошо, отдыхали редко. Поворот направо мы не прозевали, но дальше разбрелись по лесу и немного заблудились, — на прошлогоднюю ночевку не попали и выбрались к мосту на Тесьму другим путем — вверх по речке.
Дальше стали внимательнее, с дорогой не расставались. Показал жене Немецкое становье. Дошли до избушки у Большого Ключа. Закат еще далеко, вечер прекрасный. Отдохнули, почайничали, потом ребята заскулили сходить на Откликной Гребень, жена отложила на завтра — на сегодня довольно. Походили неподалеку, вырезали всем рябиновые палки, начали устраиваться на ночь.
Неожиданно из Златоуста пришла еще компания — 3—4 чел[овека] — видимо, рабочие с женами; зажгли костер, повесили чайники, — очевидно, и они хотят переночевать здесь. Вели они себя очень корректно, избушки хватит с избытком на всех, но присутствие чужих людей всегда как-то неприятно; — особенно не любила чужих жена. Она заторопила ребят ложиться, легла сама. Компания тоже скоро легла. Я еще сидел у костра, курил. Один из рабочих вышел из избушки, подсел к моему костру, — понемногу разговорились... и проболтали очень долго.
Сначала о пустяках: — он спросил, кто мы, сказал про себя: местный уроженец, слесарь, работает в Златоустовском заводе с 18 лет и... недавно приехал из Америки! Я попросил рассказать поподробнее, — он очень охотно... «Много нам рассказывали, что рабочим хорошо живется за границей, особенно в Америке: жизнь свободная, работают мало, зарабатывают много. Завидно стало, навели справки, поверите. — правда — рабочий день 8 час., а слесарям платят 4 доллара — на наши деньги 8 руб. с лишком.. У нас на заводе 10 час. работы, а платят всего два рубля — редкий получает больше. Подумали, потолковали и решили туда поехать, — сначала одним, а потом и семьи перетащить. Поднакопили деньжат, выправили заграничные паспорта, поехали, — всего 5 человек, все слесаря.
Приехали, работу нашли скоро. Поработали несколько месяцев, видим — не того... не то, что у нас. Работали, правда. 8 час., да только так: чтобы не опоздать ни на минуту, да и не отрываться все 8 часов от тисков или токарного станка, — прямо, чтобы не думать ни о чем, как бы умереть у него... — тяжело так работать. И платят 4 доллара, а когда и 5, это уже больше 10 р. в день, за то и жизнь там подороже, — больше половины уходит за квартиру, на пропитание, остальное — так издержишь — на развлечения, увеселения — там много: — смотришь — к концу месяца ничего не осталось. Стали задумываться — у нас не так... Работа 10 часов: гудок — пошел, — дойдешь, 10—15 минут уже прошли, поздороваться надо — с тем, другим, покурить. К тесам стал — зубило тупое. — идешь поточишь — больше болтаешь... Потом подпилок не сразу найдешь — у соседа поищешь, — поговоришь... Наладишь все — опять покурить надо... Гудок на обед. — тут еще 20—30 м[инут] лишних утянем. С десятником о работе поговоришь — еще полчаса. Да чистой-то работы и выходит часов 5... Платят только 2 рубля, а на все и на семью хватает — изба есть, огородишко, скотина кое-какая. Хватает и на одежду, и на выпивку остается, — все у нас дешевле. Вернулись домой — радехоньки: сыты — наездились».
«Правда ли. что в 1903 году был бунт в Златоусте?» — спрашиваю. «Был — действительно!» — смеется. «Много народу погибло?» — «Расскажу все по порядку. Месяца за 2, за 3 в наш завод приехали новые рабочие, работают плохо, а на разговоры — хороши. Начали нашим говорить, что плохо вы живете: работаете много, зарабатываете мало. Сначала по одиночке, а потом и собирать стали, — все свое, — складно говорят. Любопытно — народу ходит много. «Вдвое вам платить должны... а работать 6 час[ов] в сутки, — остальное время твое...» «Как так? Сработаешь на рубль, а платить должны два?» — спрашивают, которые постарше: «Денег у завода не хватит!» — «Хватит! Платят же инженерам вдвое, втрое против вас, а что они делают? — Ходят, да смотрят, только им в конторе сидеть!» Их — не переспоришь! — раздразнили наших — вот как! Собрали большое собрание, — один из них председатель. «Пора переходить к делу!» — говорит и спрашивает: «Согласны ли вы чтобы все равны были?» «Согласны!» — кричат. «Согласны ли вы получать больше, а работать меньше?» «Согласны!» «Согласны ли отдавать десятую часть заработка на устройство правильного порядка?» «Согласны!» — согласны со всем, — даже председатель удивился, да и спроси: «Согласны ли вы — Ветлугу — поселок у станции — перенести на место Златоуста, а Златоуст — на место Ветлуги?» И на это согласны! Не стал больше спрашивать... Пришла получка, пошел по рабочим деньги собирать, — лист для записи, квитанции обещает давать. «Был на собрании тогда-то?» «Был!» «Согласен, что постановили?» «Тогда давай десятую часть на революцию». «Я только так — вообще — согласен, а денег не дам!» К другому: «Вот буду вдвое получать, тогда и платить буду». К третьему — никто не дал. Другое придумали: собраться всем на площади, вызвать Управителя и потребовать, чтобы работать 6 часов, двойное жалование и заводом управлять не ему одному, а с рабочими. Назначили день, собралось человек 100 для требований, да впятеро больше посмотреть, послушать. Вызвали Управителя, — он знал, конечно, все это, пришел; на запас человек 20 солдат вызвал. Сначала кричали, галдели — ничего не понять, потом угомонились; — те сказали, что хотят. Он отвечает, что сделал бы что мог. а это ему не по силам. «Убирайся тогда!»— кричат, — «своего выберем!» А те подзуживают, кричат уже: «Да здравствует свобода! Долой самодержавие!» Управителя по матушке кроют, а потом в него и солдат камни полетели. Рассердился Управитель. — велел стрелять... площадь сразу пустая стала...» «Много убили?» «На Косотуре у башкира лошадь убили — зачем-то в город ехал, — а больше не слыхать. Управитель велел вверх стрелять — для острастки. Ну, — а те — один за другим ровно растаяли!»...
А вот что случилось ровно двести лет назад в тех местах.
Дело о пожаре, случившемся в 20 число августа 1813 года на горе Таганай, где имеются нарубленные плющильные дрова.
1814 года марта 3-го дня в Главной Златоустовских заводов конторе на рапорт Златоустовской управы благочиния от сего же числа за № 141-м определено:
По рассмотрении сего дела оказалось, что в 20-е число августа 1813 года поблизости от горы называемой Таганаем пал произошёл от разведения на стану мастерового Фёдора Агаркова малолетним сыном Федотом огня, хотя ему и было на то сделано сестрою его и прочими людьми, ушедшими со становья за собиранием ягоды брусники, воспрещение. А пред тем же разложили огонь для тепла на время ночлегу в двух местах мастеровые Семен Густелев с Яковом Ростовским и Фёдор Гуров, которые при уходе за собранием ягод, не затуша огонь совершенно, оный оставили дымящим, на котором месте после них и мальчик развёл огонь; то не за соблюдением предписанных 936-ю статьею проэкта Горного положения, в которой сказано, затушать огонь так, чтобы ни одной искры не осталось, хотя бы и следовало с оных мастеровых по силе 937-й статьи сего положения взыскать в пеню 25 рублей, но Главная контора извиняя их на первой раз и не полагая на них сего взыскания так как от означенного пала никакого вреда березовому и осиновому лесу не причинило, нужным считает, подтвердить им строжайше, чтобы они впредь при раскладывании огня и тушении оного были осторожными, соблюдая точность показанных в означенной статье правил.
ЗГАО, фонд И-19, оп. 1, д. 34, л. 27.
Удивительная штука время. Вроде бы столько лет прошло, а ничего не изменилось — что сто лет, что двести…
No comments:
Post a Comment