Сказки. Вильгельм Гауф

Гофман, Тик, Новалис, Шамиссо, Гельдерлин — немецких романтиков у нас издавали пусть и нечасто, но с любовью и уважением. Их книги выходили то в «Библиотеке всемирной литературы», то в «Литературных памятниках», с длинными предисловиями, биографиями и длинным списком примечаний в конце тома. Словом, в умных академических изданиях. «Странствия Франца Штернбальда» Людвига Тика у нас одно время лежали во всех книжных магазинах, их издали тиражом в 100000 экземпляров. А уж популярность Гофмана в России не знает границ, крошка-Цахес наш любимый персонаж. И даже если кому-то из немецких романтиков не очень везло с изданиями, то все равно отношение к ним было почтительным. О фон Шамиссо и его Петере Шлемиле я впервые прочитал в журнале «Юность» где-то в середине восьмидесятых. Там напечатали очень мне понравившуюся повесть о девушке-филологе, которая занимается как раз переводом Шамиссо. Романтичная такая повесть, никто не напомнит, как она называлась и кто автор? Так вот, там Шамиссо был таким символом интеллигентности главной героини.

А вот Вильгельму Гауфу как-то странно не повезло. Не то, чтобы его мало издавали — любой ребенок знает про калифа-аиста и Маленького Мука. Но почему-то полных собраний у нас, кажется, так не печатали. Да что там полных. Некоторые сказки известны только большим любителям. Мне пришлось здорово потрудиться, чтобы найти все три «Альманаха сказок» Гауфа. А с какими иллюстрациями когда-то издавали эти сказки! Посмотрите, например, здесь и здесь. Хотел найти еще его исторический роман «Лихтенштейн», который считают одним из лучших романов этого жанра в XIX веке, но его, похоже не издавали уже очень-очень давно. Не нашел.

Гауф написал три книги сказок. Он называл их альманахами. Каждый из них представляет собой историю-матрешку — есть одна история, в которую вложены сюжетно несвязанные другие истории. Но ему больше нравилось называть эти истории не сказками, а новеллами. Новеллы это такие короткие истории, в которых нет волшебства, но зато есть что-то необычное, захватывающее, не умещающееся в рамки повседневности или даже здравого смысла (кстати, забавно, но, если задуматься, то «Обыкновенное чудо» совсем не волшебная сказка — она прекрасна тем, что волшебство там не происходит, Медведь не превращается в медведя, несмотря на поцелуй принцессы). При этом в новеллах должны быть яркие персонажи, либо лукавые плуты, либо смелые путешественники, что-то в этом роде. И неожиданный конец. Вообще, про новеллы Гауфа можно почитать интересную диссертацию М. Чернышовой «Новеллистика Вильгельма Гауфа в контексте литературы его эпохи». Сам Гауф говорил так: «Я думаю, надо делать известное различие между сказкой и теми рассказами, которые обычно зовутся новеллами... Они мирно свершаются на земле, происходят в обыденной жизни, и чудесна в них только запутанная судьба героя, который богатеет или беднеет, складывается удачно или неудачно не при помощи волшебства, заклятия или проделок фей, как это бывает в сказках, а благодаря самому себе или странному сплетению обстоятельств».

Но на самом деле только меньшая часть историй Гауфа — новеллы. Скажем, жуткая «История об отрубленной руке» — новелла, но большинство — явные сказки, с волшебством и сверхъестественными предметами и персонажами. Действие в них происходит либо на стилизованном мусульманском Востоке, в Александрии, Бальсоре (Басре), Багдаде («Калиф-аист», «Корабль-призрак», «Маленький Мук», « и т.п.), либо, гораздо реже, в Германии («Трактир в Шпессарте», «Рассказ о гульдене с оленем», «Карлик Нос», «Холодное сердце»). Мне, признаться, кажется, что вторые удались гораздо лучше. Моя любимая — «Холодное сердце». Хотя, если задуматься, ничем особенным она, наверное, не лучше. Но именно она была в сборнике сказок, который я перечитывал заново, призжая к бабушке :). Впрочем, «Гульден с оленем», который я впервые прочитал семь лет назад, я люблю не меньше. И «Карлик Нос» (о котором совсем на днях вспоминал Виктор Судаков: Die dänische Suppe und rote Hamburger Klößchen) просто обалденно хорош. И вообще, я отказываюсь как-то расставлять сказки Гауфа по порядку — эта лучше, эта хуже. Не зря он сплетал их все в одну длинную историю, читать которую лучше целиком, чем по кусочкам.

Гауф был совсем мальчишкой, ему было двадцать пять, когда он умер от тифа. А какие еще он мог бы написать сказки... Сказочные.