Рекомендую. Небольшая интеллектуальная книжечка, очень приятная в чтении. История замечательного математика, так и не ставшего известным, потому что поставил перед собой слишком большую задачу. Представьте себе, что вы работаете над проблемой, решение которой принесет вам славу второго Гаусса. А может, и первого. Вы уже серьезно продвинулись в работе, достигли важных промежуточных результатов. Если вы их опубликуете, то какой-нибудь прохвост, воспользовавшись ими, может украсть вашу заслуженную славу, решив проблему первым. А если не опубликуете, то тот же прохвост может получить те же результаты позже вас, но опубликовать первым, и о вашем существовании никто не узнает. Наука — жестокий мир :)
Я лишний раз убедился, что математика не столько наука, сколько игра в бисер — совершенно бесцельное, но невероятно тонкое, искусное манипулирование несколькими элементарными образами и правилами для построения фантастически сложных умозрительных конструкций. Как пишет Доксиадис:
...настоящая математика не имеет ничего общего ни с приложениями, ни с вычислениями, которым тебя учат в школе. Она изучает абстрактные интеллектуальные построения, которые – по крайней мере пока математик ими занят – не имеют никакого отношения к миру физическому, ощущаемому.
…
– Математики, – продолжал он, – находят в своей работе ту же радость, что шахматисты в шахматах. На самом деле психологический склад настоящего математика ближе всего к складу поэта или композитора; другими словами, человека, занятого созданием Красоты и поисками Гармонии и Совершенства. Он диаметрально противоположен человеку практическому – инженеру, политику, или… – дядя на миг задумался, подыскивая на шкале сравнения что-нибудь уж совсем невыносимое, – или бизнесмену.
Должен сказать, что собственно математики в книге нет, но несмотря на это, приобщиться к высотам игры в бисер она позволяет.
Еще одна интересная мысль, вынесенная мной из «Дядюшки Петроса», заключается в том, что:
в математике, как в искусстве – и в спорте, кстати, – если ты не лучший, то ты вообще никакой. Инженер, или юрист, или дантист, обладающий средними способностями, может прожить счастливую и наполненную профессиональную жизнь. Но математик среднего уровня – я говорю об ученых, конечно, а не о школьных учителях – это живая ходячая трагедия…
Я математику всегда любил, но любовь эта осталась без взаимности. Множество раз брал я в руки умные и интересные книжки по математике и засыпал, не добравшись до третьей главы. Единственный раз, когда я в математике смог продвинуться до серьезных тем, это когда в институте нам читал дискретную математику замечательный преподаватель Валерий Анатольевич Лукиных. Теперь я понял, что моя невосприимчивость была счастьем. А то вдруг бы пошел я в математики и оказался той самой ходячей трагедией. Кстати, ровно о том же самом писал не очень давно Шкробиус:
Все это плохо бы кончилось, если бы отец не подкинул мне другую книжку: "Математику и правдоподобные рассуждения" Пойа. Книга была занудная, я ее плохо помню. Однако, по капризу автора где-то в середине она дословно воспроизводила мемуар Эйлера о пентагональной теореме.
Дело было не в самой теореме, к тому времени я видел штуки похлеще. Дело было в самом мемуаре. Эйлер там доходчиво объяснял, как он к своей теореме пришел. Когда я закончил мемуар, я понял, что сколько бы я не пыжился, ничего подобного сделать не смогу. Добила меня другая книжка (уже не упомню какая), разбирающая гауссову квадратичную взаимность, 17-угольник, и теорему о сумме тригональных чисел. Как можно до такого догадаться? Вопрос о том, способен ли я сам на подобные озарения не стоял; ответ был слишком очевиден.
Кого и зачем я обманывал? Математиками должны быть такие, как эти двое, а мне там делать нечего. Пелена спала с моих глаз.
Впоследствии я не раз видел осознания того же факта, приходящие на 10-20-30 лет позже. Не дай Б-г такое пережить.
Разница между Шкробиусом и мной состояла в том, что мне не было необходимости что-то осознавать. Я просто заснул в очередной раз над учебником, и этот благодатный сон сохранил мне способность получать удовольствие от книжек вроде «Дяди Петроса и проблемы Гольдбаха», не стыдясь своей бездарности — нет-нет, что вы, я вовсе не тупой, я вполне мог бы, но вот не сложилось, видите ли...
No comments:
Post a Comment