/* Google analytics */

Sunday, November 21, 2010

О переводах и переводчиках

С форума The-ebook.org:

«Чужак в стране чужой» Хайнлайна в переводе Михаила Пчелинцева. Первое предложение книги (дальше в таком же духе).

Ориганал: "The first human expedition to Mars was selected on the theory that the greatest danger to man was man himself".

Перевод: "И ежу ясно, что самую большую опасность для человека представляет человек (то ли он сам, то ли его ближний, а может, даже и не ближний, а какой-нибудь совсем уж дальний — тут мнения расходятся). Вот этот-то хорошо известный очень распространенному в природе насекомоядному млекопитающему (см. сочинения А. Брэма) факт и стал основополагающим при подборе кадров для первой марсианской экспедиции (марсианской, это в смысле человеческой — на Марс, а не, скажем, марсианской — невесть куда)".

Теперь я понимаю, почему мне никогда не нравилась эта книга. Автор-то, оказывается, Пчелинцев.

Впрочем, из того же треда на форуме мы узнаём имена и других наших героев:

Я тут недавно "Автобиографию" читал Агаты Кристи. Очень впечатлила.Это одна из тех книг которые остаются в памяти надолго. Порекомендовал её маме которая читает на русском. Пообещал ей найти подтверждение того что книга была переведена и её можно заказать в книжном. Погуглил вобщем и нашёл. Закачал. Открыл. Автобиография. Перевод Валентины Черменджи и Ирины Дорониной. Книгу я как раз только закончил и в памяти были свежи последние главы. Особенно запомнился эпилог который я зачитывал в этот же день, как только пришёл с работы, своей жене. Стало интересно,а как же всё это на русском-то звучит? Открываю этот самый эпилог. Читаю. Перевод сам не высшего качества был как мне показалось,но придираться глупо памятуя о том как трудно переводить книги и о том что сам я не переводчик. Читаю дальше и не понимаю,что это? В оригинале текст выглядел вот так:

I have always admired the Esquimaux. One fine day a delicious meal is cooked for dear old mother, and then she goes walking away over the ice–and doesn’t come back… One should be proud of leaving life like that–with dignity and resolution.

Перевод выглядел следующим образом:

Я всегда обожала эскимо. Однажды для дорогой старушки мамы будет приготовлено изысканное холодное блюдо, она уйдет по ледяной дороге — и больше не вернется…Такой жизнью — достойной и насыщенной, — какую прожила я, можно гордиться.

А должен был выглядеть приблизительно следующим образом:

Я всегда восхищалась эскимосами. В один прекрасный день,изысканный обед приготавливался для дорогой старенькой мамы и потом она не спеша уходила прочь в ледяные просторы чтобы уже никогда не вернутся. Человек должен быть горд покидая жизнь вот так -достойно и решительно.

Saturday, November 20, 2010

Хочу жить! Луговская, Нина

Я начинаю маленькую серию из статей о трех книгах, как-то друг с другом связанных, но я так и не смог придумать название для серии, потому что никак не выходит в трех-четырех словах рассказать о том, что эти книги объединяет. Одна книга о ГУЛАГе, другая о Гражданской войне, третья... Третья вообще не книга. Ну, пусть третья и будет первой. Буду рассказывать в порядке прочтения. Так вот, книга Нины Луговской «Хочу жить!» — не книга. Это самый обычный школьный дневник, неинтересный и претенциозный. Голова у девочки была занята почти исключительно мальчиками и своей внешностью. Это ничего не говорит об авторе, это примета возраста. А особенным этот скучный дневник делает его история.

Нина Луговская — дочь Сергея Рыбина, известного левого эсера, бывшего члена ЦК ПЛСР. Рыбин был экономистом и поддерживал политику НЭПа. Он участвовал в нескольких синдикалистских проектах, в том числе в знаменитой пекарне «Трудовая вольность», а потом и в артели «Муравейник». Естественно, за участие в революции был отблагодарен большевиками. Арест и три года ссылки в двадцать девятом, отказ в московской прописке, арест и три года ссылки в тридцать пятом, досрочное возвращение, еще один арест и приговор к десяти годам тюрьмы в тридцать седьмом. В том же тридцать седьмом кому-то надоело его кормить и его расстреляли. Вот так и делалась та статистика, которой сегодня опровергают сталинские репрессии: какие расстрелы, если его приговорили к десяти годам? А если потом расстреляли, то это уже не по статистике.

Очевидно, Нина не могла не воспринять от отца совершенно определенное мнение о его бывших союзниках, большевиках. Его-то она и изложила в своем дневнике. То ли она не ожидала ареста, то ли было подсознательное желание пострадать и стать политзаключенной, но в дневнике она написала прямо: «Несколько дней я подолгу мечтала, лежа в постели, о том, как я убью его. Его обещания, диктатора, мерзавца и сволочи, подлого грузина, калечащего Русь… Я в бешенстве сжимала кулаки. Убить его как можно скорее! Отомстить за себя, за отца»

Вот в том числе и за этот отрывочек ее и осудили за участие в террористической группе. Дневник был приобщен к делу, полсотни лет пролежал в архивах Конторы. Смешно подумать, но наверняка он был секретным документом.

Кроме нелюбви к большевикам, в дневнике нередки просто недурно написанные отрывки (Нина хотела стать писателем), но все-таки по большей части это довольно скучный документ, скорее психологической, чем исторической ценности. Настоящую ценность представляет собой ее история ее жизни, искалеченной теми самыми большевиками, которых она не так не любила, и которые отомстили ей за это чувство. А дневник... Это так, иллюстрация к трагедии.

Wednesday, November 10, 2010

Птица войны. Кондратов, Эдуард

Раз уж такой печальный случай выпал, захотелось вспомнить книги Кондратова.

«Птицу войны» я перечитывал два года назад, а кажется, что совсем недавно. Действие происходит в девятнадцатом веке в Новой Зеландии, куда приезжает из Англии юноша по имени Генри. Это время маорийских войн и ситуация вокруг фермы, где он живет, напряженная. Англичане продолжают сгонять маори с их земель. Но он, как нормальный положительный герой, относится к маори хорошо, знакомится с маорийской девушкой и постепенно становится их другом, а потом и уходит к ним жить, перенимая их образ жизни.

Сюжет, как можно понять из предыдущего параграфа, бродячий и беспроигрышный. Сколько писали книг о людях, выбравших простую и благородную жизнь дикаря, сколько снимали фильмов, и все равно еще писать и снимать будут. Тот же «Аватар», например. И, между прочим, я уверен, что он получился бы гораздо лучше, если бы Джеймс Кэмерон перед съемками прочитал бы «Птицу войны». Тогда-то его главный герой не был таким непроходимым глупцом, а финал фильма не лучился бы безмозглым оптимизмом. Не буду рассказывать о финале «Птицы войны», но очень советую прочитать ее всем любителям хорошей приключенческой литературы. Я и сам ее перечитаю, пожалуй. Сначала «По багровой тропе в Эльдорадо», а потом и «Птицу».

Умер Эдуард Кондратов

Ах, какой писатель ушел... Как мне нравились его «По багровой тропе в Эльдорадо» и «Птица войны» про пакеха Хенаре. Спасибо, Эдуард Михайлович.

Умер писатель Эдуард Кондратов

Во вторник, 9 ноября, в Самаре на 78-м году жизни скоропостижно скончался известный журналист и литератор Эдуард Кондратов. О его смерти сообщил в своем блоге поэт Георгий Квантришвили.

Эдуард Кондратов работал во многих СМИ, был собственным корреспондентом газеты «Известия» в Туркмении, Молдавии, Самарской области, а также соавтором одного из первых советских телесериалов, «Тревожные ночи в Самаре» (1969).

Из произведений Кондратова самым известным стала первая же его приключенческая повесть «По багровой тропе в Эльдорадо». Большой популярностью также пользовались его книги «Птица войны», «Десант из прошлого», «Покушение на зеркало» и многие другие.

Эдуард Кондратов был одним из участников легендарного неофутуристического хэппенинга на филологическом факультете ЛГУ 1 декабря 1952 года.

По сценариям писателя сняты десятки документальных фильмов о Самаре и ее жителях.

Прощание с Эдуардом Кондратовым начнется 12 ноября в 10:30, гражданская панихида состоится в 12:00 в Доме актера (ул. Вилоновская, д. 24).

Книги о палеолите. Список

Более-менее закончил список книг о первобытных людях.

Серия: "На заре времен"

1. Жертвы Дракона

Сергей Викторович Покровский "Охотники на мамонтов", 1937

Сергей Викторович Покровский "Поселок на озере", 1940

Александр Михайлович Линевский "Листы каменной книги", 1930-1939

Владимир Германович Богораз "Жертвы дракона", 1909

2. Гремящий мост

Владимир Сергеевич Уткин "Вдоль Большой реки" (Довольно интересная книга о первобытных людях. Во времена Ледникового периода полярные шапки сильно выросли, вследствие чего уровень мирового океана значительно понизился. Открылись перешейки между Азией и Северной Америкой, Азией и Австралией, и тд. Эта книга о племени, которому пришлось перекочевать по такому перешейку, из Азии в Северную Америку.)

Владимир Сергеевич Уткин "Гремящий мост"

Владимир Сергеевич Уткин "Горизонт без конца"

Софья Борисовна Радзиевская "Рам и Гау", 1967

Дитрий Харламов «Сказание о Верном друге» (о древних людях, о приручени человеком собаки)

Янка Мавр «Человек идет» (коротенькая, но очень добрая и светлая повесть о древних людях)

3. Бронзовый топор

Владимир Головин "Гирр - сын Агу"

Виктор Федорович Мироглов "Игги"

Виктор Федорович Мироглов "Голоса тишины"

Георгий Анатольевич Золотарев "Бронзовый топор"

Михаил Евгеньевич? Скороходов "Дети огня"

Клара Моисеева "Волшебная антилопа"

4. Затерянная земля

Йоханнес Вильхельм Йенсен "Ледник" (Johannes Vilhelm Jensen. Bræen, 1908)

Карл Глоух "Заколдованная земля" (Karel Hloucha. Zakleta zeme, 1910)

Конан Дойл "Затерянный мир" (Arthur Conan Doyle. The Lost World, 1912)

Чарльз Робертс "Первобытный страх" (Sir Charles (George Douglas) Roberts. )

Кристофер Брисбен "Заветные перья" (?Coutts Brisbane

5. Земля мамонтов

Семен Юльевич Каратов "Быстроногий Джар”, 1962

Семен Юльевич Каратов "Земля мамонтов”, 1964

Семен Юльевич Каратов "Каменный исполин”, 1965

Сергей Сергеевич Писарев "Повесть о Манко Смелом”

6. Пещерный лев

Жозеф Анри Рони "Борьба за огонь" (Joseph-Henri-Honore Rosny Aine. La Guerre du Feu, 1909)

Жозеф Анри Рони "Пещерный лев" (Joseph-Henri-Honore Rosny Aine. Le Felin Geant, 1918)

Жозеф Анри Рони "Вамирэх" (Joseph-Henri-Honore Rosny Aine. Vamireh, 1892)

Клод Анэ "Двенадцать тысяч лет назад" (Claude Anet. ?La Fin d'un monde, 1925)

7. Исчезнувший мир

Димитр Ангелов "Когда человека не было" (Димитър Ангелов. ,1941)

Йожеф Аугуста "Исчезнувший мир" (Josef Augusta. Ztracený svět, 1948)

Курд Лассвиц "В тумане тысячелетий" (Kurd Laßwitz. )

8. Каменный век

Чарльз Робертс "Каменный век" (Sir Charles (George Douglas) Roberts. In the Morning of Time, 1912)

Эдуард Шторх "Охотники на мамонтов" (Eduard Štorch . Lovci mamutů, 1918 )

Клод Сенак "Пещеры Красной реки" (Claude Cénac. "Les Cavernes de la Rivière Rouge", 1967)

Эрнест Д'Эрвильи "Приключение доисторического мальчика" (Jules Amédee Barbey d’Aurevilly.

Фридрих Вейнланд «Руламан» (David Friedrich Weinland. Rulaman. Naturgeschichtliche Erzählung aus der Zeit des Höhlenmenschen und des Höhlenbären, 1878)

9. В дебрях Времени

Герман Михайлович Чижевский "В дебрях времени", 1963

Владимир Маркович Санин "Приключения Лана и Поуна",

Север Феликсович Гансовский "Идет Человек"

10. Сила сильных

Йожеф Аугуста "Великие открытия" (Josef Augusta.

Джек Лондон "До Адама" (Jack London. Before Adam, 1907)

Джек Лондон "Сила сильных" (Jack London. The Strength of the Strong, 1914)

Герберт Уэллс "Это было в каменном веке" (Gerbert Wells. A story of the Stone Age, 1897)

Уильям Голдинг "Наследники" (William Golding. The Inheritors, 1955)

Пальман Вячеслав - "Кратер Эршота"

Гир М., О'Нил Гир К. Цикл "Первые северо-американцы" (в России вышло две книги: "Люди Огня" и "Люди Волка".)

Давыдов А. Целебный камень.

Липс Ю. Происхождение вещей: очерки первобытной жизни.

Микулов Олег. Закон крови. Тропа длиною в жизнь.

Рони-старший Жозеф. Хельвгор с Голубой реки.

Сатклиф Розмари. Алый знак воина. Не совсем те времена, это, пожалуй, уже между неолитом и бронзой, но, судя по первому впечатлению, подходит.

Пейвер, Мишель. Цикл «Хроники темных времен» в шести книгах (переведены 1, 2 и 4)

Брат Волк (Wolf Brother), 2004

Сердце Волка (Spirit walker) , 2005

Пожиратель душ (Soul Eater), 2006

Изгнанник ([Outcast), 2007

Клятвопреступник (Oath Breaker), 2008

Охотник на призраков (Ghost Hunter), 2009

Ауэл Джин. Цикл «Дети Земли»:

Клан пещерного медведя (The Clan of the Cave Bear), 1980

Долина лошадей (The Valley of Horses),1982

Охотники на мамонтов (The Mammoth Hunters), 1985

Путь через равнину (Plains of Passage), 1990

Под защитой камня (The Shelters of Stone), 2002

The land of painted caves (2011)

Андерсон Пол. «Коридоры времени», «Щит времени» (четвертая часть, «Берингия»).

Щепетов Сергей.

Род Волка.

Племя Тигра.

Прайд Саблезуба.

Клан Мамонта.

Народ Моржа.

Люди Быка

Браниган К. Первобытные люди

Дэрэм С. Первобытный человек.

Пермяк Е. От костра до котла.

Подольный Р. Как человек огонь приручил.

Сабуда Р., Рейнхарт М. Энциклопедия древностей: Звери.

Сухов В.В. и др. По следам прошлого: книга для чтения по истории в начальной школе. Часть 1.

Харрис Н. Первобытные люди.

Аникович М. В. Повседневная жизнь охотников на мамонтов.

Э.Б.Тайлор, Первобытная культура.

Ламберт Д. Доисторический человек. Кембриджский путеводитель.

Хорошая книжка Малиновой Р. и Малины Я. Прыжок в прошлое, об экспериментальной археологии.

Аугуста И., Буриан З. Жизнь древнего человека. Книга старенькая, но интересная.

Wednesday, November 3, 2010

Карта Родины. Вайль, Петр. Культурология. Генис, Александр

Это не одна книга Вайля и Гениса, а одна книга Вайля и одна — Гениса. Честно говоря, Гениса я так и не дочитал, поэтому сразу скажу о «Культурологии» все, что хотел, и перейду к более интересной книге Вайля. Так вот, первый том элегантного трехтомничка Гениса оказался для меня последним. Он, конечно, замечательный писатель. Каждое его эссе это цепочка дьявольски тонких метафор, остроумнейших мыслей, блестящих шуток. Но, похоже, что это просто не мой жанр. Я не очень люблю такие цепочки по двум причинам. Во-первых, не бывает столько в равной степени блестящих мыслей сразу, а во-вторых, они связаны между собой настолько неявными авторскими ассоциациями, что я быстро устаю от попыток разглядеть их поближе. Мне бы что-то попроще, с сюжетом и главным героем. Ну, хотя бы с автором, как у Вайля, который, будучи мужчиной крупным, всегда на виду, в отличие от тщедушного, да еще и скрывающегося Гениса.

«Карта Родины» это тоже сборник эссе. Принимаясь за него, я надеялся найти примерно то же, что в его прекрасном «Гении места», только не о загранице, а о России, о местах, мне знакомых. Я был разочарован. Я понимаю, что страна у нас большая и вполне можно ни разу не пересечься, но ведь мы с ним жили в одном городе, в Риге. Но он жил там еще до своего уезда за границу, а в книгу вошли только недавние впечатления, не советские, а российские, которые обладают двумя недостатками. Во-первых, Вайль все время от меня ускользал, разъезжая по незнакомым мне городам, а во-вторых, он старался ездить незнакомым мне способом: перемещаясь с творческими людьми и творческими коллективами с одного мероприятия на другое, с фестиваля на биеннале. Мне показалось, что этот способ передвижения ему самому был не по вкусу, он очень часто и очень едко язвил в адрес своих попутчиков. Впрочем, ездить с ними по стране он не перестал. Жаль, мне было бы гораздо интереснее читать его впечатления, если бы он не был так раздражен и уделял больше внимания карте родины, чем пьяным кинорежиссерам. Вот, скажем, на Соловках он побывал, кажется, в одиночку, и их история получилась у Вайля совсем другой. Чувствуется, что и его эта поездка глубоко затронула, и мне он сумел передать свои ощущения.

На сайте Озон.ру есть отзыв об этой книге. Там есть такой абзац:

Возможно, вы, как и я, открыв "Карту Родины", воскликнете: "Но я же уже читал отдельные эссе в толстых журналах!". Да, но то были отдельные эссе, а теперь Вайль включил их в сборник - полил географическим соусом и подал к столу, разложив на карте СССР, покрывающей стол вместо скатерти. Отчего они стали еще вкуснее; кулинарные метафоры здесь не случайны, ведь Вайль - известный гурман и едоописатель. Жизнь Вайля проходит в движении. Родился в городе Рига, живет в городе Прага, а между двумя Га растянулся весь бывший союз от Соловков до Аджарии и Чечни, от кантовского Калининграда до Чуйского тракта. Не считая Нью-Йорка и всего остального мира, которые уже описаны в "Гении места".
Во-первых, конечно, не весь бывший Союз, а очень немногие его кусочки. А во-вторых, вот тут-то как раз хорошо видна разница между вкусами тех, кому «Карта Родины» нравится, и моими. Видите ли, они, подметив сходство между последними слогами названий Рига и Прага, тут же его обыграют, считая, что даже если оно неважно для понимания, оно будет эффектно смотреться. А мне вот кажется, что у этих названий вовсе не так много общего.

В общем, эти две книги, одна Вайля и одна Гениса, вызвали у меня в памяти очень смутное воспоминание о какой-то очень подходящей к случаю цитате. Я несколько часов пытался поймать это воспоминание за хвост и в конце концов вспомнил:

- Ты увидел знак? - Шепчет она:

- Как только вернулся в лагерь, - говорю я. - Он был нарисован на мешке с картошкой и луком.

- Они всегда вместе, - говорит она нежно, - всегда вместе в жизни.

- Вместе они замечательны, - говорю я, - с тушеным мясом.

- Я имею в виду сердце и крест, - говорит она. - Наш знак. Любовь и страдание - вот что он обозначает.

Вайль и Генис вместе замечательны. С жареными грибами, например. А по отдельности их лучше не варить. Не то.